В первые годы двадцатого столетия Роберт Грейниер, человек, чьи руки привыкли к топору и шпалам, надолго покидал свой дом. Его работа уводила его вглубь лесов, где он рубил сосны и ели, и к железнодорожным насыпям, где он помогал возводить мосты через холодные реки. Месяцы проходили в этом тяжелом труде. На его глазах преображалась земля: вырастали стальные пути, отступали вековые чащи. Но он видел и другую сторону этих перемен — изнуренные лица таких же, как он, рабочих, приехавших сюда в поисках заработка, и ту высокую цену, которую они платили за каждый проложенный ярд пути.
